14 / 160
Литературно-художественный сборник
Сахалин
14
...Собрание кончилось поздно. В гостинице – в
протопленном доме с густо покрашенными щелясты-
ми полами – мы разложили на столе еду, что закупил
шофёр, и в этот момент в дверь постучали. Гостем ока-
зался начальник лесопункта. Он принёс «забугорное»
пиво и трёхлитровую банку мойвы. Пиво, ясно, с япон-
ских судов, которые на рейде постоянно загружались
сахалинским лесом, и между нашими рабочими и инос-
транцами – хотя и запрещали – происходил какой-то
товарообмен; питьё – обычное, а вот мойва, в меру
засоленная, со специями – великолепная, пожалуй,
лучше балтийской кильки.
– Вкусная! Ох, вкусная! – удовлетворенно пока-
чивал головой секретарь. – Наладить бы ее произ-
водство. Да как? До самой Москвы дойдёшь и ни с чем
вернёшься.
Через годы, приехав в Ленинград, я зашёл в редак-
цию журнала «Аврора». Здесь почти все были знако-
мыми – несколько раз они прилетали к нам, ездили
по островам, печатали в своём издании репортажи о
жизни сахалинцев и курильчан и произведения наших
авторов. Ну, естественно, и эту встречу следовало от-
метить, и мы с Юрием, заместителем редактора, от-
правились в магазин. И во что упёрся мой удивлённый
взгляд? В пирамидку банок с мойвой копчёной в масле.
Девяносто копеек за штуку.
– Впервые вижу, – сказал я. – Ты пробовал?
– Вкуснятина! Деликатеснее шпротов!
Затем, сидя в уютном кабинете, слушая питерцев, я
вспоминал берег за туннелем, мужиков с сачками, кост-
ры, рыбинспекторов и ту, от воды до сопки, полосу мой-
вы, в которой пробуксовывал горкомовский «газик».
Рассказ прокурора
В молочной рассветности проехали три селения, к пе-
ревалу, и вылезли. Шофёр повернул машину обратно в
город, а мы с Анатолием Ивановичем положили рюкзаки
на бугристый берег под берёзу и отправились рыбачить.
Из-за сопки по-осеннему сонно выплывало солнце;
яркие лучи прозолотили и застоялую свежесть воздуха,
и крупную росу на отвердевших травах; теплело быс-
тро, и когда нам стало жарковато в куртках, решили
позавтракать.
Наливая в кружки горячий кофе, приготовленный
дома, Анатолий Иванович проговорил тихо:
– Глянь за речку.
Я глянул. Прекрасная картинка – сразу пять зай-
цев. Они, конечно, раньше заметили нас и теперь, при-
сматриваясь – не охотники ли? – перепрыгивали от
куста к кусту.
Мы слышали: здесь у зайцев с охотниками особые
отношения. Неподалёку, за пихтовым лесом, стояла
станция – два шлакоблочных домика и много разных
антенн, две – высоченные, до облаков. Что эта стан-
ция принимала или передавала, мы не знали; была она
за колючей проволокой с надписями на столбах: «Стой!
Запретная зона».
Так вот, зайцы предпочитали бегать вблизи этой
зоны. А завидев охотников, – зверьки как-то отлича-
ли их от других людей, – стремглав уносились от них
и, шмыгнув под колючую проволоку, разворачивались,
поднимались на задние ноги и зыркали дрожа: где они,
ну где?
Иной охотник, машинально вскинув ружьё, тянул
палец к курку, но в последнее мгновение обмякал от
мысли: чёрт знает, какая тут зона, что, если и оттуда
пальнут? Вон из дома кто-то вышел…
Так из года в год жили зайцы. А охотники проклина-
ли их, недоумевая, что за ушлая порода расплодилась?
– Резвятся, – сказал я о зверьках. И добавил в
шутку. – Не видят твоего пистолета.
Анатолий Иванович работал районным прокуро-
ром. И однажды на берегу другой речки я спросил его:
мол, а чего с оружием?.. Он ответил: «А как же? Мне
положено. Вдруг что?..».
Сейчас он проговорил:
–Ни разу в жизни не охотился, представляешь? Но
дело об одной охоте у меня было. Хочешь, расскажу?
– Хочу.
Анатолий Иванович ещё посмотрел на зайцев,
чему-то слабо усмехнулся и начал повествовать:
– Из министерства прибыл высокопоставленный
работник. Назовём его Степаном Степановичем. Ну и
местное начальство засуетилось. Давай ублажать гостя
и так и этак. Но вроде бы всё не то. Чего-то необычно-
го нет. Вот и предложило: не желаете ли на топтыгина
поохотиться?
– А он что, этот гость, медвежатник?
– Нет, конечно. Но клюнул. Экзотики захотелось.
Да и убедили его: дескать, с вертолёта абсолютно бе-
зопасно.
Анатолий Иванович рассказывал, а я слушал и
представлял, как всё происходило.
Полный седоватый мужчина в спортивном костю-
ме, но в снежно-белой, выутюженной рубашке и при
чёрном галстуке сидел в вертолёте с рюмкой в руке.
Председатель райисполкома принялся разливать
коньяк, а секретарь райкома крикнул вертолётчику:
– Антон, ты ровнее, ровнее держи штурвал!
– Медведь-то будет? – принимая бутерброд с
красной икрой, спросил Степан Степанович.
Ему, возможно, в десятый раз сказали, что медведь
обязательно будет, и снова заверили: охота на него с
воздуха – занятие невероятно интересное.
«Вертушка» летела над обширной торфяной марью,
поросшей полосами кустарника и редкими деревцами.
И действительно, обещанное исполнилось – вертолёт-
чик заметил медведя в кустах на берегу речки.
– Всё правильно! – воскликнул секретарь. – Рыбы
поел, теперь ягодой лакомится. Антон, давай снижай
свой агрегат. Наседай на мишку, наседай! Да мы его!..
За шиворот схватим, поднимем и из шкуры вытряхнем!
Вертолёт снижался стремительно. Это медведя ис-
пугало – перемахнул через речку и побежал в сторону
леса. Но до леса было далеко, а вертолёт уже рядом, и
когда настиг зверя, тот лёг, прижавшись к земле, – на-
верное, по-своему, по-медвежьи, считал, что непонят-
ное чудовище проскочит мимо.