14 / 86
14
Либория шагала быстро, даже не оборачивалась, но
в какой-то момент, будто ощутив погоню, скрылась в переул-
ках пожелтевших домов. Сказать, что я долго её искал – ниче-
го не сказать. Носился среди неизвестных мне машин, людей,
пока окончательно не выбился из сил и разочарованно не
вторгся в первый попавшийся паб. Окинув взглядом заведе-
ние, я буквально врос в деревянный пол, ошалев от происходя-
щего. Через несколько столиков от меня, на коленях уже
изрядно выпившего амбала сидела, до невозможности обна-
жившись, не моя возвышенная девочка-муза, а опущенная,
униженная женщина, только что, да и не в первый раз, втоп-
тавшая меня в грязь. Это была гадкая Либи, а не уникальная
Либория. Противная девчонка, в лице которой для меня вымер
весь женский род. Я ринулся туда. Схватив её за локоть, ста-
щил с мерзкого амбала и злобно прошипел: «За сколько про-
даёшься, дорогая?» А она лишь молча подняла наполненные
слезами глаза и, кинув тихое «прощайте», испарилась среди
сотен лиц.
В эту ночь я разгромил свой дом и выгнал служанку навсегда,
поклявшись написать опровержение всем своим книгам о Либи.
Но, вопреки собственной клятве, схватил машинку и бросил в
камин, потом долго наблюдая, как сгорает самая ценная вещь в
этом дешёвом бесполезном доме. Сгорает вместе с ней.
А наутро принесли письмо, в котором она обращалась ко
мне: «Я пишу вам, здравствуйте. За годы, что жила в вашем
доме, я поняла только одно – всё в этом мире покупается. И
потому, наверное, так разозлились на меня вы, что я вам не
продалась за деньги и подарки. Презираете меня? Что же,
дело ваше. Только я никогда бы не пала ниже произошедшего.
"Что ниже?" – спросите вы. А ниже – связь с вами. Не смей-
те спрашивать, почему я на это пошла. У меня свои причины,
вам никогда не было до них дела. Вы могли многое сделать, но
почему-торешили, чтовсёизмеряется деньгами.Неправильно.