13 / 86
13
позицию заняла сама, когда я готов был её боготворить.
Уходила под вечер и возвращалась рано утром – растрёпан-
ная и уставшая. Чем она всю ночь занималась? Сказать не
могу, но догадываюсь. Сама же всегда кратко комментирова-
ла: «Зарабатываю на жизнь».
А денег я ей давал столько, что при хорошем раскладе
обычный человек скопит за год, если не будет есть, пить и раз-
влекаться. Только Либория денег моих не брала, да и подарки
не принимала и при первой же возможности сбегала то с дру-
зьями, то с очередным бедным знакомым на несколько дней.
Она сбегала, а я страдал. Не мог писать, спать, жить. Только
сидел часами у окна и ждал, пока уличная кошечка вернётся к
хозяину. И она возвращалась, конечно.
Помню, закрою глаза на миг – открою, смотрю – плетёт-
ся издали, еле ногами перебирает. Выдохну громко, протяж-
но, тут и служанка выскочит из своей конуры. Хлопнет в
ладоши, выкрикнет: «Либи!». Я брошу в её сторону взгляд
исподлобья – исправится: «Либория». И бежит встречать.
А беглянка, не сказав ни слова, улыбнётся ей в ответ, войдёт
в дом и рухнет на диване у двери. Со мной даже не поздоро-
вается никогда. Так и живём.
Пока спит, я хватаю печатную машинку и, отсев на воз-
можно дальнее расстояние, пишу. Пишу о ней, о любви к ней,
придумываю подробности её очередного побега и вставляю
новую пачку листов в аппарат. Самое главное – людям нра-
вится. Они покупают мои книги, сидят над ними, анализируют,
ищут тайный смысл. А какой в них смысл? Я люблю её, вот и
весь смысл. Помню, подошла ко мне как-то и говорит так
грустно-грустно: «Вы не любите меня». Я ей в ответ: «Как же
не люблю? Я тебе кольцо новое купил с камешком». А она
физиономию скривила и обиженным тоном: «К чёрту ваше
кольцо!», и опять сбежала. И всё бы по тому же сценарию, но
в этот вечер я тайком последовал за ней.