6 / 166
Литературно-художественный сборник
Сахалин
6
Владимир Губин
«В непостижимости
странствий…»
Бересклет
Отыщу я в лесу бересклет
и в саду посажу. То не дерево,
а сосветие красных планет,
говорящих на музыке стерео.
А когда бересклет посажу,
я познаю язык бересклета
и в созвездия слово скажу
под лучом красноватого цвета.
И тогда я скажу, бересклет,
что на свете есть женщина Света,
по душе ей цветы бересклета.
И тогда напишу я сонет,
как она мне открыла секрет,
что ещё моя песня не спета.
Бонсай
Хотел я передать неоднозначность мысли,
как Хокусай, одним движеньем кисти.
Но делал всё не так, как добрый Хокусай.
Искал заветный лес, а создавал бонсай.
Скиталась много лет душа моя босая.
Где этот дивный лес?.. но сохранил бонсай я.
Он перед вами, но одно прошу учесть:
на суд ваш не отдам ни жизнь мою, ни честь.
Отрывок из баллады «Клипер»
…Но что же соперник, где клипер?..
Как будто из жизни он выпал.
Сгорел, затонул или в гипер-
пространство увёл его шкипер.
Кто знал капитана, тот скажет,
что был он душой не продажен,
а даже – доверчив и влюбчив…
И вовсе не слыл честолюбцем.
В глазах у вельможного сброда
искусным он был мореходом,
но плох был, что не доносил,
за это и звёзд не носил.
Он, может быть, отдал команду
своей удивлённой команде
поднять флибустьерское знамя?
Не знаю, не знаю…
Скорее, в альпийском местечке
живёт он с любимой беспечно
и пестует сад свой и боле
не думает даже о море.
Мне кажется, всё это дело
ему осточестерфильдело.
А тех, кто на гонку поставил,
послал он. И точку поставил.
* * *
Звёзды – это пробоины
от пуль, залетевших в небо
с поля извечной бойни
за землю вина и хлеба.
Вот почему радостно,
что небо зияет звёздами.
Каждая – это пуля,
промахнувшаяся в человека…
Клад
Клад полновесных клятв
я доверху наполнил
и закопал. И рад,
что место не запомнил…
Костёр
Когда растаял снег, мы разожгли костёр,
и он свой горький дым над нами распростёр.
Бросали мы в огонь неприбранную осень,
помятый прошлогодний листопад.
И я ещё живые в пламя бросил
свои сомненья – пусть они сгорят!
Я сжёг в костре без зла и сожаленья
всё, от чего отрекся во спасенье…
Вдыхая дым костра, небесный и земной,
мы выпили до дна что принесли с собой.
А я смотрел в огонь, невольный инквизитор,
и осень мне костром карающим грозила.