15 / 206
15
Моя мама была единственной, кого тётя Соня
на входе не спросила, кто написал «Очарованного
странника». Обычно она, распахнув дверь, ошара-
шивала новичка: как звали Гоголя? Или кто автор
картины «Грачи прилетели»? Или кто такой Паганини?
Получив правильный ответ, разрешала: заходи! Это
было время, когда все знали, кто написал «Очарован-
ного странника», и ходили друг к другу в гости.
Но сначала я познакомилась с Лариской. В шко-
ле бушевал очередной субботник, а я отлынивала.
На законных основаниях: рисовала «Колючку» в пи-
онерской комнате. Про лентяев, не желающих мыть
полы, скоблить стены и отдирать от парт въевшие-
ся чернильные письмена. Мыло не помогало, при-
ходилось приносить из дома соду и тереть мокрой
тряпкой, пока сода не синела, а «Серёжа + Наташа»
временно не исчезали.
Я любила рисовать стенгазету, потому что в ред-
коллегию, кроме меня, выбрали трёх Саш: маленько-
го, среднего и большого. Ещё я любила Сашу-большо-
го, а он меня – нет. Но всё равно было очень весело
и, несмотря на веселье, на ватмане уже появился
утыканный шипами заголовок. Саша-маленький ре-
шил сделать фон новым способом: обмакнул зубную
щётку в разведённую гуашь, провёл пальцем по ще-
тинкам и мгновенно покрылся зелёными веснушка-
ми. Саша-большой под видом экстренного спасения
выскочил из пионерской комнаты. Я выбежала сле-
дом, пробормотав что-то вроде «надо лентяев пере-
писать», но его уже и след простыл. Помчалась по ко-
ридору, заглядывая в классы.
В седьмом «В», бросив вёдра и тряпки, смеялись
ученики, а по партам носилась тоненькая, как стре-
коза, девчонка, и распевала: «У любви как у пташ-
ки крылья, её нельзя никак поймать!» Увидев меня,
легко слетела на пол и, подняв указательный палец,
сообщила: «Каждая дамочка из общества долж-
на иметь любовника!» Я фыркнула, но тут в класс
ворвалась разъярённая директриса и, расцветая
злыми алыми пятнами, завизжала: «Антонова! Ты
сорвала общественное мероприятие! Завтра! В
школу! С родителями!» Лариска, пожав плечами,
пообещала, и директриса исчезла так же внезап-
но, как появилась. Я вызвалась проводить Лариску
домой и сказать, что директриса накинулась совер-
шенно несправедливо. Она лукаво блеснула синими
глазищами и скомандовала: пошли!
Конечно, сначала меня спросили, как звали ло-
шадь Вронского. Конечно, я не растерялась: Фру-
Фру. И тогда меня погнали мыть руки и стали кормить.
Тётя Соня – маленькая, хрупкая, с вьющимися
рыжеватыми волосами, наливала суп и слушала мои
сбивчивые объяснения про сорванный субботник.
Наконец не выдержала и засмеялась: да пойду уже!
А я удивилась: надо же, совсем как моя мама. Она
тоже не обращала внимания на учительские возму-
Ирина
Левитес
Тиритомба, песню пой…
Рассказ