7 / 54
7
Но нос с горбинкой – все же не пустяк,
И красное трико порой мерцало
Сквозь деловой костюм и «кадиллак»,
И ангел, отражавшийся в глазах,
Все так же вниз... все вниз летел устало.
III.
Она мечтала: «Вот построим дом
На даче... Будем ездить на природу!»,
А сын ее все улучшал породу –
И внуков ей подкидывал при том...
Кругом мерцала жизни кутерьма,
Соседи сверху заливали часто,
И вновь и вновь распаивался чайник,
И кто-то воровал ее дрова...
Ах, вновь и вновь – поджаты губы, и
Вся – олицетворенное презренье...
Но стоит только детям подойти,
Как что-то превращается в груди,
И – крылья... И – внезапное прозренье:
За бабушку ей хочется сойти! –
Но все же выдает врожденный стиль,
Цвет изумрудов-глаз – и фейское терпенье.
IV.
Сосед был малоразговорчив. В основном
Бурчал при встречах: «Здрасте! До свиданья!..»,
Вообще – был воплощенное молчанье;
Судьбу его устраивал весь дом
В лице старушек вечных на скамье,
Пытавшихся «пристроить бедолагу»:
Зачахнет ведь без женского пригляду!
Мужчина – он же ж должен жить в семье!
А он куда-то уходил по вечерам,
А возвращался только на рассвете...
«Поди-кась есть какая! Ну, из этих –
Из рода современных полудам!!»
«Ну почему не смотрит на других,
На девочек хозяйственных, пригожих!
Вот Маргарита... И Алена тоже...
Нет, им, злодеям, хочется ТАКИХ!!»
Но почему-то, рядом проходя
С ним, – чувствовали мы какой-то трепет,
И кто-то в уши нам вливал холодный лепет
Младенческих невинных голосов;
Мы были все – закрыты на засов,
А он – он никогда не запирался,
Не говорил... Но если улыбался –
Спокойно гасли циферки часов
И стрелки на секунды замирали...
Глаза в глаза – и страх в живой крови,
И сердце умирает без любви,
И те, что из-под тонких губ порой мерцали,
Клыки – казалось, в нашу суть впились.
И снова вниз. Одна дорога – вниз.